#29 Борисовайте Юстина Лайма
Лох, стремящийся к бесконечности
Прошедшее Лето принесло тысячу сложностей на выбор. Оно забрасывало в незнакомые места Европы, все дальше от дома, вынуждало карабкаться как можно выше, дабы разглядеть горизонт и что нас ждет, стаптывать кеды и самолюбие; это Лето швыряло на обочины, заставляло показывать средний палец товарищам, а большой - попуткам, бить словом, словно веслом, кричать, но, тем не менее, и смеяться тоже. Над собой, да над людьми. Изо дня в день жанры моей истории замещали друг друга, и лукавое Лето оставляло за собой право менять правила игры.
Однажды газообразная оболочка небесных тел, движущаяся с ними как единое целое, дала сбой. Я имею в виду атмосферу. Что-то пошло не так. Отношения между четырьмя путешественниками усугублялись. Несмотря на то, что Лето выдалось холодным и дождливым, находиться рядом было душно. Вот мы и стали разбредаться во все стороны света, чтобы окончательно все не испортить.
Пока мы молча пересекали горы, за окнами попуток менялись времена года, и вот, когда наконец вновь наступило Лето, мы оказались в Лиссабоне. Ночью на нулевом этаже вокзала я лежала на скользкой гранитной скамье и крепко сжимала свой рюкзак, зарывшись в спальник. Время от времени просыпалась от громких голосов общества чернокожих и подростков в капюшонах, по какой-то причине решивших, что вокзал с дремлющими бездомными куда лучше клуба. Но, если честно, мне хотелось быть такой же, как все они, чтобы не выделяться.
Насыщенное беспокойством воображение во сне рисовало трогательную картину. На вокзале было много лестниц, пусто и темно. Здесь работали только обаятельные старички и славные старушки. Помимо мытья полов и смены перегоревших лампочек, дедули ухаживали за пожилыми избранницами: один пел и насвистывал, второй дарил бумажные цветы, ну, а третий пытался шутить. Каждый из них заключал брак не раз, тем не менее, они были наивно счастливы от взаимного внимания. В семь утра эхо охранника меня вернуло в подземную часть вокзала, вместе с остальными не имеющими постоянного жилья, денег и свежего дыхания.
При первой же возможности я направилась в Порту. Без проводников и попутчиков. Я понадеялась на свою самостоятельность и какой-никакой опыт, но меня тут же поставил на место неодушевленный транспорт – двери поезда зажали рюкзак, оставив его снаружи. И вот такой беспомощной девчушке никто не протянул руку кроме единственной неравнодушной женщины. Я становилась все тише, неувереннее и уже ничего не ждала от Порту. Ни океана, ни солнца, ни портвейна, нет. Но Лето нашло, чем удивить. Город сыпался на глазах: люди безучастно бродили по улицам (внешне они были чистыми, но я видела их испачканными, будто бы сквозь гранитную кладку сочилось что-то вонючее и липкое), в стенах домов не хватало кирпичей, дворы наполняли хаотично раскиданные вещи и сушилось белье на веревках. Мною обнаруженные скверы рано закрывались и не подходили для ночевки. А стандартное место под мостом, судя по сформировавшемуся быту, уже давно было занято до меня. К своему счастью, на середине моста я увидела двух полицейских, бросивших свои машины и вышедших на проезжую часть, они непринужденно болтали. У нас состоялся небольшой диалог:
– Здравствуйте, не подскажете местечко, бар или кафе, которое работает целые сутки?
– Да, есть одно, в центре, савбэй. – Чуть посовещавшись, ответили они.
– Макдоналдс?
– Метро, сабвэй.
– Ну, это не самое безопасное место, чтобы оставаться на ночь… Что же мне тогда делать?
– Наслаждайтесь!
И я побрела к вокзалу, по пути наслаждаясь пятидесятилетними разжиревшими волосатыми прохожими, причмокивающими мне навстречу или преследующими квартал за кварталом на машине. На миг мне почудилось, что этот чертов город никогда не простит за вторжение и больше не выпустит.
Вокзал закрывался в час ночи. В зале ожидания я следила за охранником альфа самцом, а он – за женскими выдающимися частями. Благодаря именно его дурному знанию английского, мне позволили расположиться на ледяной металлической скамейке и ночевать на закрытом вокзале. А утром я благополучно добралась до испанского Виверо, где по чистой случайности встретила друзей и каким-то чудом получила аккредитацию с пропуском к сцене на трехдневный музыкальный фестиваль.
Несколько дней в одиночестве и заслуженное наказание изрядно потрепали мое самомнение. В голове держится образ асфальтированной дороги в жаркий день. Она становится мягкой, поверхность блестит, а воздух вокруг будто бы дышит. Вот и я попусту вскипала, в то время как рядом происходили потрясающие вещи. Как только я остыла, наконец получилось разглядеть свои ошибки, утраты и сыграть с Летом в ничью.
Фотографии:
